(Продолжение. Начало в №№ 17, 19-20, 23, 25, 27, 34, 38, 46, 50, 61, 62, 68, 81, 83, 85, 91, 97, 5, 9, 13, 15, 19, 21, 23, 25).
В северной части города находится станция Иваново Северной железной дороги. Первый железнодорожный вокзал в городе был построен в 1894 году. Он был расположен на линии Москва-Кинешма, связывая столицу с одним из крупных Волжских речных портов. В 30-х годах 20 столетия рядом со старым был построен новый, более вместительный вокзал.
Северо-западные районы города пересекает самая длинная в России электрифицированная узкоколейная железная дорога, обслуживающая Ивановский селикатный завод.
В Иванове также имеется автовокзал, находящийся на противоположном от железнодорожного вокзала конце города, на пересечении улиц Лежневской и Станкостроителей.
В Иванове есть прекрасный краеведческий музей им. Д.Г Бурылина. Кроме того, гости города могут посетить музеи Ивановского ситца, Первого Совета, Дом-музей художника Б.И. Пророкова, Музей камня “Литос-Клио”,а также музей семьи Цветаевых и музей-кабинет М.В. Фрунзе.
Неподалёку от музея художника Пророкова на ул Смирнова расположен Ивановский Свято-Успенский мужской монастырь, в котором находится ныне резиденция епископа Иваново-Вознесенского Иосифа.
На проспекте Фридриха Энгельса расположился другой монастырь г. Иваново- Свято-Введенский женский, монастырь этот возник, если так можно выразиться, на базе знаменитой Ивановской Красной церкви – храма во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы. До революции в Иваново-Вознесенске было двадцать восемь прекрасных церквей и часовен. К середине тридцатых годов 20-го века уцелело пять. Ныне православная духовная жизнь в городе Иоанна Богослова возрождается, восстанавливаются старые, строятся новые храмы и часовни.
А наше путешествие продолжается, от Ивановского автовокзала мы выезжаем на проспект Строителей. На этом проспекте расположено несколько достопримечательностей Иванова, это мусульманская соборная мечеть, кинотеатр “Искра”, Ивановское казначейство, Ивановский институт государственной противопожарной службы, Дом моды (в котором, кстати, начинал свой творческий путь известный модельер Вячеслав Зайцев). Проспект Строителей образован в 1967 году путём слияния 12-й Земледельческой и Трактовой улиц. Рядом, параллельно проспекту Строителей, располагается проспект Текстильщиков.
По проспекту Строителей мы выезжаем к Ивановскому камвольному комбинату, за окном автобуса проплывают ивановские новостройки, и мы приближаемся к городу-спутнику Иванова – городу Кохме.
Сейчас это трудно представить, но в далёкие годы, в конце 16 и начале 17 веков, ничем тогда неприметное сельцо Иваново входило в большую Кохомскую волость. В Кохме находилось управление вотчины, которому подчинялось и Иваново.
Город Кохма расположен на высоких берегах Уводи, в живописной, изрезанной оврагами местности, на дороге Иваново-Шуя. Ныне население Кохмы составляет примерно 28,6 тысячи жителей. Точное время возникновения Кохмы неизвестно, однако, судя по угро-финскому происхождению её имени (которое по разным версиям расшифровывается как “холмистая земля”, “вершина земли”, или, как преполагают некоторые краеведы, первые поселенцы пришли сюда на берега Уводи и воскликнули “Вот земля!”), она является одним из древнейших поселений Ивановской области. Первые исторические упоминания о Кохме относятся к 16 веку, когда она являлась владением князей Скопиных-Шуйских. В это время село было центром волости с главным храмом Рождества Христова (вплоть до конца 17 века бытовало двойное название Кохма-Рождествено). С конца 16 века Кохма стала вотчинным владением старинной княжеской фамилии – в 1595г. здесь поселилась вдова князя Василия Фёдоровича Скопина-Шуйского с сыном Михаилом. Видимо, она же основала возле Кохмы монастырь, упоминаемый в середине 18 века Ананием Фёдоровым: “близ села версты две имелся прежде монастырь девичь, но ныне в том монастыре никто монахинь не имеется, но токмо живут вдовицы и убогие”.
В начале 17 века молодой хозяин Кохмы Михаил Васильевич Скопин-Шуйский проявил себя как крупный политический и военный деятель: он был одной из главных фигур при разгроме отрядов Ивана Болотникова в 1606 году и при решающей победе над войском Яна Сапеги под Александровой слободой в 1610 году, благодаря чему приобрёл необыкновенную народную популярность. Внезапная смерть поразила 23-летнего боярина, племянника Василия Шуйского и вероятного претендента на царский престол в апреле 1610 года. Известно, что вдова Михаила Васильевича строила в селе Кохма три пруда, которые располагались по скату горы. В 1631 году, после кончины инокини Анисьи (матери Михаила Васильевича), село Кохма с деревнями, всего 600 дворов, по её духовной перешли во владение Суздальского архиерея.
В 18 столетии история Кохмы тесно переплетается с развитием российской текстильной промышленности. Население здесь издавна занималось ручным ткачеством. Поэтому в 1711 году, при реформировании парусного производства “Кохма с деревнями в Суздальском уезде” была передана предпринимателю Андрею Турке “со товарищи”, которые руководили главной полотняной фабрикой в Москве. В 1719 году во главе полотняного производства был поставлен голландец Иван Павлович Тамес, устроивший в Кохме одну из первых в Росиии мануфактур, включавшую прядильное, ткацкое и белильное отделения. На крестьян Кохмы и окрестных деревень (всего 641 двор), отданных Тамесу Коллегией экономии, возлагалась повинность сдавать по 4 фунта льняной пряжи со двора. Созданная по указу Петра Первого льняная фабрика Тамеса, просуществовавшая, видимо, до середины 18 века, исчезла бесследно, но послужила образцом для развития мануфактурной промышленности во всём регионе.
К концу 18 века Кохма стала крупным торговым и промышленным селом. Её население в 1795 году составляло 712 человек, еженедельно здесь происходил торжок, а дважды в год- большие ярмарки. В 1797 году в селе действовало не менее трёх полотняных фабрик, а в 1804 году было уже 8 полотняных и 2 набоечных ситцевых заведения. Земли Кохмы в 1730-1830 годы принадлежали Новосильцевым, а в 1830-1861 гг. -действительному статскому советнику, известному писателю, драматургу, автору исторических романов, директору московских театров и московской оружейной палаты М.Н. Загоскину (1789-1852 гг.) и его наследникам.
Своеобразие современного облика Кохмы со свойственным ей контрастом двух частей – старинной, большей по размерам, левобережной, имеющей преимущественно сельскую малоэтажную усадебную застройку, окружающую торговую площадь, и меньшей, правобережной, с доминирующим комплексом текстильных фабрик Ясюнинских, посреди корпусов казарм и общественных зданий рабочего посёлка – сложилось в 19- начале 20 веков.
Центром старой Кохмы издавна была торговая, она же соборная, площадь (ныне Октябрьская), сформировавшаяся ещё в 16-17 вв. на склоне пологого, поднимающегося от реки правого берега и получившая окончательное архитектурное оформление в 19 веке. К площади, представляющей собой значительно расширенную часть дороги Иваново-Шуя, радиусами сходятся несколько улиц. В 1757-1765 гг. на площади вместо прежней деревянной была построена каменная пятиглавая церковь Рождества Христова с высокой шатровой колокольней. С возведением в 1804 году, с юга от Рождественской церкви тёплой, также пятиглавой каменной церкви Михаила Архангела здесь сложился главный храмовый комплекс, к сожалению, не сохранившийся. Крупные объёмы церквей, особенно стройная вертикаль колокольни, видимые за много вёрст, определяли панораму и облик села.
Василий Иванович Баделин в своей книге “Пером и скальпелем” вспоминает: “…Некогда центр Кохмы украшал великолепный каменный церковный ансамбль: Христорождественский собор с шатровой колокольней и церковь Михаила Архангела. Его снизу, на въезде в село, полукругом обхватывали белокаменные палаты, позднее приспособленные под магазины. Со стороны улицы Новой (ныне Октябрьской) стояла красного кирпича часовня.
Главный храм, в честь которого Кохма два века,17 и 18, носила двойное название Кохма-Рождествено, был снесён воинствующими битьками под руководством местных большевиков ещё в середине 30-х годов прошлого века. Тогда же атеисты разорили церковь Михаила Архангела и часовенку, сбросили крест со звонницы (колокола с неё стащили в переплавку пятью годами раньше). Без крестов, глав и каких-либо признаков религиозной жизни все три культовых сооружения я застал ещё мальчишкой. В бывшую церковь меня мама водила обедать по карточкам в 1948 году. Здесь же на многоступенчатой лестнице, ведущей к бывшей паперти,мы иногда покупали стакан вкусных семечек у заезжих хохлушек.
Ну, а ободранную с худой крышей часовенку, вокруг которой несколько раз в день, как бы салютуя выхлопной трубой, разворачивался с вытянутым вперёд носиком междугородний автобус “Кохма- Иваново”, нетерпеливые пассажиры приспособили под нужник. Когда шли на базар, который прочно обосновался на месте бывшего Христрождественского храма и затоптанного кладбища при нём, бабушка не уставала меня предупреждать, чтобы я рот по сторонам не разевал. Опасно. Из-за скопления народа, повозок на главном торжище порой случались обвалы – люди проваливались в склепы и потом долго пугали сограждан жуткими рассказами о встречах с загробным миром. Шептали и другое: что кто-то из несчастливцев поплатился жизнью.
Со временем лишь пятиярусная каменная колокольня, высоко взметнувшаяся в небо над центром города, стала главной приметой и гордостью для жителей Кохмы. Откуда бы ты ни подъезжал к городку, всегда видел эту стройную красавицу, обращённую к солнцу. Весной вокруг её макушки грачи кружат, осенью – в стаю собираются.
Любили мы пацанами лазить на колокольню. Доски, которыми был забит вход, с силою раздвинем и с замиранием сердца-вверх. Деревянные ступени кое-где сломаны, а мы знай выше ползём, полируя животом прохладную каменную кладку. Доберёмся до площадки, где раньше хозяйничал звонарь, и подолгу глядим вниз на редких прохожих – “букашек”, невольно задумываясь о смысле человеческой жизни.
Что было, то было. Но в конце пятидесятых местные власти решили колокольню снести. Якобы каменная красавица дала трещину, угрожает рухнуть негаданно, многих людей придавить. Этого нельзя допустить. Кто же тогда у фабричных станков в три смены будет крутиться?
Накануне сноса, около 6 часов вечера, случилось непредвиденное. Три здоровых, солидных дяди, слегка “под мухой”, взобрались на колокольню, и с высоты над всей Кохмой поплыли песни. Это ныне покойные Павел Семёнович Лебедев – бухгалтер ремстройконторы, Николай Александрович Колесов – бухгалтер горкомхоза и трубач кохомского духового, похоронного оркестра, он же плотник-ремонтник Константин Максимович Морковкин, устроили своеобразное прощание с местной любимицей. Почти целый час выводили они во весь голос “Вечерний звон, бом-бом-бом”, “Врагу не сдаётся наш гордый “Варяг”, “Сожгли враги родную хату” и другие тогдашние мелодии к одобрению горожан. Даже милиция поняла мужиков и не стала им затыкать рот.
Снос был в 12 часов ночи. Меня мама не пустила на зрелище, сославшись на то, что по пьянке шабашники-татары могут обрушить колокольню не в предполагаемую сторону моста через Уводь, а куда придётся, и зевакам не сдобровать. Потому я смотрел за падением красы города с крыши собственного дома, отдалённого от центра событий двумя рядами улиц.
Тысячи же обывателей – пожилых и совсем юных – наблюдали варварство вблизи. Толпами, сминая всё на своём пути, они метались за спинами милицейского оцепления вдоль Советской, Почтовой, начала Октябрьских улиц. На их глазах подвыпившие разрушители подожгли берёзовые вставки, заранее вбитые в тело колокольни со стороны моста. Туда колокольня и упала, под слёзы, огорчённые вздохи и причитания горожан…”
В. КОПРОВ
(Продолжение следует)