Помню, в конце 60-х — начале 1979 годов многие мальчишки были увлечены коллекционированием спичечных наклеек (этикеток), собирал эти этикетки и ваш покорный слуга. Кстати, увлечение это было далеко не бесполезным. Это сейчас наклейки на спичках серые и однообразные, а раньше было совсем не так, по спичечным этикеткам можно было изучать флору и фауну СССР, была такая серия — «Заповедники СССР».
И не только флору и фауну. Были серии по истории СССР, авиации, музеям и т.д. Какое-то время я занимался филателией, собирал марки, затем значки. Но самым большим моим увлечением было собирание фотографий актёров кино, не только советского, но и зарубежного. Кроме того, длительное время собирал грампластинки. Так что к коллекционерам различного уровня я всегда относился и отношусь очень уважительно.
И поэтому, когда в этом году я встретил в Юже своего давнего, можно сказать, старинного знакомого Валерия Чернышёва и узнал о его увлечении собирания старинной мебели, то, естественно, заинтересовался, Валера предложил мне осмотреть его коллекцию. И вот мы у него в его доме. Сразу скажу, попасть в атмосферу начала прошлого века — это просто здорово! Представьте себе, в небольшой комнате разместились: старинный диван времён фабрикантов Балиных, резной буфет-горка, шкаф-шифоньер и другие вещи прошлых лет.
И к каждому предмету интерьера приложен труд мастера-реставратора в лице хозяина этой небольшой коллекции- Валерия Чернышёва. Он с увлечением рассказывает мне о происхождении каждого предмета – вот, например, диван, он попал к нему совсем ветхим, и нужно было проявить недюжинные терпение и мастерство, чтобы восстановить эту красивую вещь. А буфет-горка, когда он нашёл его у старого полуразвалившегося дома, был цел, но пока он ходил за санками (дело было зимой), кто-то уже постарался оторвать и разломать дверку буфета и разбить стёкла, пришлось мастеру-умельцу восстанавливать всё заново. И так буквально с каждой вещью…
Вспоминаю дедовский дом в деревне, были в нём и буфет-горка, и красивый старинный комод, сделаны они были добротно, как впрочем, и всё тогда делалось мастерами, надолго, можно сказать, на века. Не то что сейчас, когда мебель в магазинах продаётся в основном сделанная из опилок. Конечно, можно купить и из натурального дерева, но цены очень кусаются…
Тем не менее, очень хочется, чтобы в доме было уютно и комфортно, и очень не хочется, чтобы мебель была типовой, такой, к примеру, как дома-хрущёвки, похожие как две капли воды один на другой (это, кстати, очень хорошо показано в кинокомедии «С лёгким паром»).
Вообще, старинная мебель несёт в себе очень много информации о той стране, где она была изготовлена, об исторической эпохе, к которой она принадлежит, о жизни и быте людей, владевших ей.
Название «мебель» происходит от латинского слова «mobilis»- «подвижный». Оно очень точно характеризует мебель именно как «движимое» имущество, которое можно переставлять в пределах одного помещения дома, а при желании-перевозить с собой.
Мой любимый писатель, историк и краевед Владимир Алексеевич Солоухин в своей книге «Чёрные доски» пишет: «…Настоящий коллекционер (я, впрочем, больше люблю наше русское слово «собиратель» и буду им пользоваться), итак, настоящий собиратель, что бы он ни собирал: почтовые марки, замки, бутылочные пробки, морские камешки, галстуки, наклейки от консервных банок, газетные отпечатки, художественные открытки (у поэта Николая Глазкова 24 альбома с художественными открытками), старые книги или старинные монеты, французских импрессионистов или русских передвижников, фарфор или бронзу, чернильницы или настольные колокольчики (Анатоль Франс), птичьи яйца или гравюры, керосиновые лампы или изразцы, бабочек или птиц, винные этикетки или изречения на какую-нибудь тему (у Леонида Леонова собраны в тетрадь, например, описания русских бань, встречавшиеся ему в разных книгах), курительные трубки (Эренбург) или карикатуры «без слов», ордена и медали всех народов или холодное оружие всех времён (прекрасное собрание в доме Вальтера Скотта в Шотландии), птичьи пёрышки или бумажные деньги (старинные, разумеется, ибо собирание современных бумажных денег называется по-другому), книжные знаки или сами книги, керамику или пуговицы, турецкие пороховницы или древние рукописи, автографы, или старые граммофонные пластинки, трости или веера (видел большое собрание в одном старинном замке в Англии), значки или портсигары, африканские маски или запонки,… короче говоря, что бы ни собирал настоящий собиратель, он должен быть, прежде всего, охотником. Охотником, а не промысловиком…».
Страстными коллекционерами-собирателями были Михаил и Сергей Боткины, вышедшие из тверского купеческого рода, более других представителей этого рода известен Сергей Петрович Боткин, врач, ученик знаменитого хирурга Николая Ивановича Пирогова, брат Сергея Петровича, Михаил Петрович Боткин, был художником, издателем и коллекционером, как бы сегодня сказали – галеристом. Он организовывал выставки, состоял в советах различных художественных обществ, был почётным членом Императорской Академии художеств – и собрал в своём доме в Петербурге громадную коллекцию предметов искусства времён античности и эпохи Возрождения. Музей был открыт для посещения, а после смерти владельца коллекция перешла в Русский музей и Эрмитаж.
Во второй половине 19-го, начале 20-го века Сергей и Михаил Боткины были крупнейшими русскими коллекционерами художественных произведений.
Врач-терапевт Сергей Боткин собирал рисунки русских художников, в его коллекции были произведения художников первой половины 19 века, посвящённые Петербургу и его окрестностям.
Большая коллекция художественных ценностей была также у русских меценатов Строгановых.
Коллекционирование произведений искусства было едва ли не обязательным занятием для представителей лучших российских фамилий. Известен целый ряд крупных частных коллекций, такие как собрания И. И. Шувалова, Е.Р. Дашковой, А. А. Безбородко, Н.Б. Юсупова и других.
В Подмосковной усадьбе Архангельское хранятся коллекции живописи, собранные князем Н. Б. Юсуповым в последней четверти 18-го, первой трети 19-го века. Славу коллекции составляют два парадных полотна Джанбатисто Тьеполо, редкой красоты ансамбли картин Г. Роббера и отдельные первоклассные произведения крупнейших художников прошлого: «Портрет неизвестной» Антониса ван Дейка, «Испуганная купальщица» Франсуа Буше, «Схватка» Филипса Воувермана и другие.
Мне, как жителю подмосковного города Ликино-Дулёво (а Дулёво издавна считается столицей русского фарфора), очень интересна коллекция Государственного музея керамики Кусково. Усадьба Кусково 18 века – один из крупнейших московских музеев, обладающий исторически сложившимися разнообразными коллекциями высокого художественного уровня. В настоящее время коллекции музея насчитывают около 50 тысяч предметов.
Кроме фарфора и керамики в музее собраны 6 тысяч произведений живописи, графики, скульптуры 16-19 веков. В усадьбе сохранились редкие образцы мебели и декоративно-прикладного искусства и т.д.
Государственный музей керамики – единственный специализированный музей в России, где собраны произведения керамики, фарфора и стекла многих стран Европы и Востока с древнейших времен до наших дней. Собрания западноевропейского и русского фарфора, стекла и керамики, работ современных художников являются одними из крупнейших и лучших в России
В Государственном музее керамики коллекция русского фарфора – одна из лучших в России, в ней представлены: Императорский фарфоровый завод, завод Гарднера, завод Попова, Подмосковные заводы – Сафронова, Новых, Сипягина и Петербургские заводы – Батенина и братьев Корниловых.
Насколько я могу судить, была некая художественная коллекция и у южских фабрикантов Балиных. Во всяком случае, как-то в разговоре с ныне покойным южским учителем Василием Александровичем Доброхотовым было сделано такое предположение. В южской школе-гимназии №3 в 1960-70-е годы в коридорах висело несколько картин большого размера, видимо, репродукций, возможно, именно балинских. Потом они куда-то исчезли, Василий Александрович в последний раз видел их во дворе школы, в сарае…
Обратимся вновь к книге В.А. Солоухина «Чёрные доски»: «…Впрочем, в деле собирателя есть черта, которая ставит его по отношению к простому охотнику в преимущественное положение. Простой охотник стремится добыть то, чего, в общем-то, много на земле. Из года в год он добывает одинаковых уток или одинаковых зайцев. Правда, одна охота не похожа на другую охоту и обстоятельства одного удачного выстрела не похожи на обстоятельства другого удачного выстрела. Но всё-таки если промахнулся, не следует огорчаться слишком сильно. Другой раз попадётся заяц ничем не хуже того, по которому промахнулся сегодня.
Собиратели же подчас охотятся за предметами редчайшими, по возможности уникальными, чтобы нигде уж нельзя было встретить такой же предмет, как только в его собрании. Вот почему жизнь собирателя состоит из огромных радостей и огромных разочарований…»
Владимир КопроВ