Дорога к дому. Москва — Южа

(Продолжение. Начало в №№ 17, 19-20, 23, 25, 27, 34, 38, 46, 50, 61, 62, 68, 81, 83, 85, 91, 97, 5, 9, 13, 15, 19, 21, 23,  25, 28, 31, 32-33, 41, 60, 64, 68-69).

По оценкам автора, в конце 19 в. на данной территории производилось в год до 5,5 миллионов образов, куда входило изготовление Холуйской расхожей (крестьянской) иконы в количестве до 2,5-3,0 млн. в год. В год производилось примерно 400450 икон дорогого Палехского письма. Более 500тыс. икон. Мстёрского письма, сделанных официально по лицензии. И до 1,5 млн. икон старообрядческого толка, изготавливаемых во Мстёре иконописцами, работающими на строобрядцев и не регистрирующих официально своей деятельности.

Сюда же можно отнести работу по реставрации и “подстариванию” древних писем в количестве до 80 тыс. в год, что производилось в основном во Мстёре. Поэтому вполне естественно, что масштабный иконописный промысел породил разветвлённую сеть предприимчивых и изворотливых крестьян- предпринимателей или офеней-иконщиков…

Появление офеней-иконщиков связано ещё и с массовостью промысла и огромной территорией востребованности данного товара. Если в древности иконы продавали иногда сами мастера-иконописцы или монахи, чему есть свидетельства в документах того времени, то к концу 17 в. монастырская торговля иконами, по сравнению с деревенской торговлей вразнос, постепенно начинает ослабевать, поскольку икона становится для крестьянина-иконописца способом чтобы “жить и питаться”. Часто это приводит к снижению качества и нарушению канонов в иконописи, но соотношение цена-качество, как правило, вполне удовлетворяет потребителей. Это приводит и к противоречию с официальной церковью, что подтверждается документами.

Филолог и историк искусства Ф.И. Буслаев в своих “Сочинениях”, ссылаясь на летописные источники, пишет: “Везде по деревням и по сёлам прасолы и щепетинники иконы крошнями таскают, и писаны они таково ругательно, что иные походили не на человеческие образы, а на диких людей. И простой народ щепетинники те своими блудными словами обаяючи, говорят, что от доброписания спасения не бывает; и то, слышавши, сельские жители добрых письмен не сбирают, а ищут дешёвых”. А в грамоте 1668 года говорится, что “в некоторой веси Суздальского уезда, иже имеется село Холуй, поселяне пишут иконы без всякого разсуждения и страха”. Однако с ростом производства икон, потребность в посреднике постоянно возрастает, что и приводит к окончательному перераспределению ролей в иконной торговле. Всё это в итоге стало называться “суздальской”, офенской, иконописной торговлей в разнос, хотя в самом Суздале иконы почти не писали и офени там не селились.

Массовость офенских поселений, окружающих Палех, Холуй, Мстёру, в своих количественных показателях удивляет, поскольку не только сами эти сёла и все окружающие промысел деревни, сёла и малые городки подключены к иконописному промыслу. Только в последней четверти 19 в., и это когда уровень офенской торговли начинает идти на убыль, офенских сёл насчитывается более 150. Если же учесть, что только одна Алексинская волость Ковровского уезда включала в себя в это время 4 села и до 50 деревень с числом жителей до 4200 душ, из которых, как свидетельствовала статистика, “большая часть в старину были офени”, то вполне можно представить как масштабы производства, так и масштабы торговли “суздальскими” образами. Мастер-ремесленник и бродячий разносчик его продукции “шли рядом”. Ещё И. Голышев, историк и экономист, говорил, что пока жив мир офенской торговли, производство дешёвых икон для народа будет процветать…

Документы говорят, что суздальские расхожие иконы начали попадать даже за границу Империи, причём, упоминания об этом относятся, по крайней мере, к началу 18 века. В частности в 1705 году десять палехских крестьян с разрешения своего помещика Бутурлина обратились в Посольский приказ с просьбой выдать им проезжую грамоту в Волошскую и Сербскую земли “для промена” икон. Учитывая количество предполагаемого к продаже и обмену товара (несколько тысяч), можно заключить, что то были иконы массового производства, т. е. “расхожие”. Через три года палешане вновь оказались там же; и это несмотря на то, что русское правительство направило киевскому губернатору специальный указ о закрытии границы для офеней и запрещении им торговать святыми образами на землях Турецкой империи.

В 1754 году суздальский протоиерей Ананий Фёдоров писал, что “многие жители Холуя и Палеха отходят со святыми иконами в дальния страны, т.е. в Польшу, в Цессарию, в Словению, в Сербы, Болгары и прочия, и там оные св. иконы променивали”…

Нельзя не упомянуть и о “маркетинговых” методах торговли офенями. Сегодня, входя в рыночную экономику, мы часто сетуем на то, что нас обманывают как в государственной, так и в частной торговле, ссылаясь на “сложности переходного периода” и нечистоплотность торговцев. Однако, даже сегодня редко можно столкнуться с тем вероломством, какое было присуще офеням-иконщикам ради увеличения оборота и повышения прибыли.

Н. Лесков в своей работе “Адописные иконы” приводит следующий пример.  “Ради увеличения сбыта один иконщик заказывает так называемые подделки “под древность” с чёртиками на грунте (левкасе, прим. авт) и, набрав такого товара, едет и распродаёт иконы с чёртиками, а следом за ним вскоре непременно по тем же местам, которые он только что снабдил своими иконами, едет другой иконщик, состоящий с первым в плутовской сделке, но у этого уже все иконы без чёртиков.

Приехав в село, следом за первым, второй плут предлагает свой товар, но ему отвечают, что “уже накупились”, тогда он просит показать ему, “чем накупились”, и, зная, где искать потайных чёртиков, объявляет, что это у них иконы “не христианские, а адописные”, и в подкрепление своих слов тут же сколупывает на иконе, проданной его предшественником, краску и открывает изумлённым крестьянам дьяволёнков по всем иконам. Крестьяне бывают по этому случаю в большом ужасе и отдают этому пройдохе все свои “адописные” иконы, на которых открыты чёртики, чтобы только увёз их подальше, а у него покупают или обменивают себе другие, на которых такого сюрприза для себя не ожидают”.

Как правило, подновив полученные “адописные” иконы, предприимчивый пройдоха продавал их снова, договариваясь о следующем “торговом обороте” с напарником”.

Вот такие они были — офени, кому интересно подробнее узнать о них, рекомендую прочесть книгу Максимова С.В. “Избранное”.

Но вернёмся в Палех.

Как говорилось выше, через Палех проходил оживлённый торговый путь из Шуи и Южи в Нижний Новгород – Балахнинский тракт. Вдоль него образовалась широкая базарная улица-площадь. Ныне эта площадь находится на восток от Крестовоздвиженского храма, там где стоят памятник палешанам, погибшим на фронтах Великой Отечественной войны, и часовня во имя св. благоверного князя Александра Невского.

Торги проводились каждую неделю, а во второй половине 18 в. стали устраиваться и ежегодные ярмарки. В селе началось каменное строительство. В возвышенной части площади, полого спускающейся к речке Палешке, между двух порядков одноэтажных зданий в 1762-74гг. ставится храм Воздвижения Креста Господня, сменивший деревянную церковь. Выстроенный мастером Егором Дубовым, первоначально он имел меньшую трапезную (двустолпную) и был более компактным. Его высокий , двусветный и двухступенчатый объём с пятью главами на вытянутых шейках, а также стройный восьмигранный столп отдельно стоящей колокольни, завершённой шатром с тремя рядами слухов, до настоящего времени главенствуют над одно-двухэтажной застройкой Палеха и видны издалека при подъезде. Нарядный декор в духе московского барокко, цветные изразцы в ширинках на гранях столпа придают особую выразительность храму.

В 1790 году старая деревянная церковь на Ильинском кладбище также была заменена на каменную того же названия. Её архитектура следовала образцу- Крестовоздвиженской церкви, но в несколько упрощённом варианте. Расположенная на окраине села, ниже по рельефу и ближе к Палешке, Ильинская церковь играла второстепенную роль в общей панораме застройки. В дальнейшем вокруг неё также образовалась широкая протяжённая площадь. Обе церкви были расписаны местыми мастерами (сохранившиеся росписи Крестовоздвиженской церкви датируются 18-19 вв.).

В конце 18 века Палех стал довольно большим торговым и промышленным селом, в  его дворах проживали 947 человек. В начале 19 века здесь находилось шесть небольших полотняных заведений (41 станок), но в дальнейшем ткачество не получило развития. Основным занятием жителей по- прежнему оставалось иконописание, получившее в это время определённый стимул для развития, что было связано с возросшей ролью Балахнинского тракта. Ещё в 18 веке вдоль тракта- Шуя-Южа, с западной стороны торговой площади, ограничивая её, начала складываться улица (ныне ул. Баканова). Параллельно ей с восточной стороны, в начале 19 века, складывается другая протяжённая улица, часть которой (на север от площади) стала называться Ковшовской слободкой (ныне ул. Д. Бедного), а другая, южная, часть, пролегшая рядом с Ильинской церковью, стала называться Ильинской улицей (ныне ул. М. Горького).

В 1850 году в Палехе было всего 558 жителей, из них в отхожем промысле числились 120 иконописцев. В 1859 году в селе проживали уже 1280 человек, из них иконописью занималось 640; было произведено 440 тыс. икон, что связано с укрупнением производства, с появлением мастерских, где уже группы иконописцев “работали” массовую икону. Усадьбы некоторых предпринимателей (Сафонова, Братьев Белоусовых, Коровайкина, Салаутина, Соколова) частично сохранились до нашего времени.  Располагаются они в основном  по сторонам главной площади. Из особняков владельцев иконописных мастерских наибольшей сохранностью отличается дом Сафонова (ул. Ленина, 35) – кирпичное двухэтажное здание с тонкими тянутыми наличниками окон, металлическим козырьком крыльца и узорными просечными коронками водосточных труб.

Во 2-й половине 19 в. окончательно складывается планировочная структура Палеха, существующая до настоящего времени. Равнинный характер местности способствовал созданию регулярной планировки села – с прямыми улицами и прямоугольными кварталами периметральной усадебной застройки. Дома в основном деревянные, одноэтажные. Лишь в центральной части, вокруг Базарной площади располагалось несколько выстроенных в этот период каменных зданий, по облику характерных для периода эклектики. Их архитектура представлена в скромных ненавязчивых формах, весьма типичных для рядового провинциального строительства. Дымники и водостоки крыш, выполненные из просечного железа, зачастую являлись единственным декоративным украшением. К таким сооружениям могут быть отнесены здания художественно-производственных мастерских и художественного училища – оба двухэтажные, одни из самых крупных сооружений дореволюционного Палеха.

В начале 20 века территория села была расширена небольшой Заречной слободкой, но оставалась компактной.  По свидетельству художника Н. Зиновьева, Палех в то время был окружён полями ржи, овса, клевера. А в самом селе было много домов с резными украшениями, под тесовыми кровлями, со светёлками, – в них работали иконописцы-надомники. Двухэтажный дом художника А.А. Дыдыкина (ул. Ленина, 25) – одно из крупных зданий Палеха; его резные оконные наличники украшены по бокам витыми столбиками. Этот дом и расположенное рядом художественное училище служат фоном для Воздвиженской церкви при подъезде к Палеху со стороны Южи. Старая застройка ул Баканова (шоссе Южа-Шуя) представлена деревянными двухэтажными домами, большей частью под вальмовыми кровлями. Как правило, здания поставлены с отступом от шоссе.

После октябрьской революции живописцы Палеха объединились в “Артель древней живописи” (в 1924г.) В 1935г. село становится центром сельскохозяйственного района Ивановской области. Довоенный Палех ничем не отличался от дореволюционного села, почти не увеличилось и его население: 1897г. -1419 человек; 1936г. – 1520. В 1936 году разработан проект планировки и благоустройства Палеха, но осуществлён он не был. Строительство новых домов велось за счёт уплотнения существующей порядковой застройки.

В 1947 году село было преобразовано в посёлок городского типа. С 1950 по 1975гг. вокруг исторического ядра Палеха сложился ряд новых районов, представляющих собой маловыразительную одноэтажную застройку сельского типа, занявшую огромные пространства полей. В самой исторической зоне построено много стандартных двухэтажных домов, существенно изменивших фоновую структуру прежней уличной застройки. Центральная площадь озеленена и превращена в улицу с двусторонним объездом (ул. Ленина). За мостом через речку Палешку её продолжает ул. Голикова – также участок старинного тракта на Нижний Новгород, освоенный позднее.

Улица Баканова стала одной из главных улиц посёлка.

В Воздвиженской церкви разместился музей древнерусской живописи, прикладного искусства, палехского иконописания и монументальной живописи. Музеи устроены и во многих жилых домах художников: в домах основателей палехской лаковой миниатюры И. Голикова и И. Баканова; в доме, где родился П. Корин; взяты на учёт как памятники истории дома художников В. и И. Зубковых, А. Дыдыкина, И. Вакурова и Н. Парилова.

В. КОПРОВ

(Продолжение следует)