В одном из июньских номеров газеты “Светлый путь” была опубликована статья “Письма из июня 41-го”. Напомним, работники дошкольной группы Мостовской школы обнаружили уникальную находку – семейную переписку предвоенных и послевоенных лет. По ним удалось узнать, что их авторами оказалась южская семья Надежды и Федора Волковых. Глава семьи был призван в армию накануне войны для прохождения обучения в Дербеневских лагерях под Ковровом в пулеметную роту. Оттуда шли письма, затем из Владимира, последнее письмо адресату пришло 6 июля 1941 года, в котором Федор сообщал, что находится в дороге на полустанке Могилевской области. Затем связь с Южей прекратилась.
На следующий день после выхода публикации в редакцию пришли взволнованные родственники пропавшего без вести Федора Волкова. Ими оказались сын Федора – Александр Фёдорович с супругой Верой Петровной. Вот что они рассказали:
– Когда мы прочитали в газете о находке, сначала подумали, что нашлось место, где похоронен наш солдат, ведь мы до сих пор не знаем, где и при каких обстоятельствах он погиб. Даже не можем объяснить, как письма оказались на Мостах? Можем только предполагать.
В мае 1941 года из Южского военкомата Федору пришла повестка о том, что он направляется на ученья в город Ковров сроком на 40 дней. На тот момент ему было около 30 лет. Родом Федор из деревни Легково Южского района. После переезда жил с родителями в Юже. Судя по письмам, точный адрес: хутор Кирянов, 4-я Рабочая, д.43. Федор обзавелся семьей и там же проживал. Когда Федор уехал на ученья, в семье осталось трое детей: дочь Галина – шести лет, сын Юрий – четырех лет, а самому младшему Александру было всего три месяца.
Как вспоминает Александр, его мать Надежда рассказывала, как отец попрощался с семьей, а вот с Шуриком забыл (так ласково называли самого маленького из членов семьи Волковых,- прим. автора). Надежда его окликнула, мол, Шурика-то забыл. Отец вернулся, поцеловал младшего сына и ушел. Ушел на 40 дней, а пропал навсегда…
Письма из Коврова шли часто, глава семейства в каждом письме передавал огромный поклон всем своим близким: отцу, матери, жене Наде, детям. «Здравствуйте, моя дорогая семейка. Шлю свой красноармейский привет…» В письмах Федор рассказывает о службе, упоминает о товарищах из Южи, беспокоится, как его семья живет без него – главного кормильца, не теряет надежды, что скоро он вернется в семью. И ни слова о предстоящей страшной войне…
Лишь в письме от 22 июня 1941 года Федор пишет: «Надя, нам объявила войну Германия в 4 часа утра, так что, Надя, возможно и нам придется ехать. Ну, я вам пишу: дома живите хорошенько. Надя, прочитай при всех, при тятеньке, маменьке… Может война не затянется…».
Даже тогда он все еще думал, что вернется домой, но в последнем полученном письме красноармеец сообщает, что, наверное, больше с ними не увидится.
Установить, где погиб Федор, до настоящего времени не удалось.
Вот что вспоминают супруги Волковы.
– Я вышла замуж за Александра, когда мне исполнилось 18 лет. Стали жить на 4-й Рабочей с его мамой Надеждой, – рассказывает Вера Петровна, – она очень хорошо меня приняла, помогала нам. Вспоминала о муже и ждала его возвращения до самой своей смерти. Помню, в день Великой Победы, Надежда не отходила от телевизора, смотрела парад в Москве и надеялась увидеть или услышать про своего Федора. Про письма, полученные от него, она нам рассказывала, но читать никогда не давала. Настолько это было для нее личным. Поэтому, когда они пропали, мы думали, что она их сожгла, чтобы сохранить их тайну.
Замуж больше Надежда не вышла, посвятила всю жизнь своим детям. Волковы каждый день ждали: вдруг дверь откроется, войдет папка, обнимет своих родных, и сядут они, как раньше, все вместе за стол. Ведь в каждом из писем отец писал: «Родная семейка, я скоро вернусь, и будем жить как прежде…».
Боец так и не узнал, как семья жила все эти годы. А жена и дети не узнали, где его могила…
– Жить было трудно, – вспоминает Александр, – мама работала практически круглосуточно, чтобы нас, троих детей, прокормить. Выручали овощи со своего участка, лесные дары. Мама неплохо шила, принимала заказы, обменивала их на продукты. Помню, она рассказывала, что ее родные предлагали сдать меня, как самого маленького, в детский дом, очень ей тяжело было, но она отказалась. Вспоминала отца – только как хорошего семьянина, заботливого отца и очень жалела, что таким недолгим было их счастье.
– Я сама родом из села Моста, – продолжает Вера Петровна, – моя мама всегда жила там. Мы думаем, что, возможно, Надежда передала письма моей маме, когда ее навещала, а забрать не успела. Больше версий у нас нет. Мы очень рады, что письма сохранились, еще бы найти место захоронения бойца. Каждый день перечитываем пожелтевшие от времени фронтовые письма, пытаемся разобрать каждое слово, чтобы понять, где же он пропал. Некоторые слова из фронтовых писем так и остаются неразгаданными нами, но можно понять, что Федор был полон надежды вернуться домой.
Надев очки, супруги перебирают в руках пожелтевшие страницы – такие родные и утирают слезы. Пусть даже не все можно разобрать в письмах, но, главное, они написаны рукой отца…
Кроме писем Федора, сохранилось несколько писем, в которых Надежда пишет своему брату Андрею Елшину с просьбой узнать его о своем пропавшем муже. К сожалению, брат Надежды тоже не вернулся с полей сражения. Эти письма супруги Волковы собираются передать дочери А. Елшина – Зинаиде.
Пользуясь случаем, семья Волковых благодарит за переданные им фронтовые письма директора Мостовской школы О.В. Кляузер, учителя истории Н.Г. Пимкину и воспитателя дошкольной группы Н.В. Ермолаеву.
М. Колмыкова