Дорога к дому. Москва — Южа

(Продолжение. Начало в №№ 17, 19-20, 23, 25, 27, 34, 38, 46, 50, 61, 62, 68, 81, 83, 85, 91, 97, 5, 9, 13, 15, 19, 21, 23,  25, 28).

Недолго пережила колокольню часовенка. Спустя десятилетие пал и массивный каменный храм Михаила Архангела. После столовой в 50-е годы в нём размещались тракторные мастерские сельхозтехникума (его потом перевели в с. Сергеево Шуйского района), ещё позднее здесь принимали посуду из-под вина, а кооператоры – шкуры и шкурки от населения на выделку.”

Вторая группа храмов Кохмы располагалась неподалёку от берега Уводи, на кладбище (в конце ул. Новой, ныне Октябрьской): Казанская каменная церковь с колокольней, построенная в 1808 году на средства прихожан, и деревянная Всех Святых (до 1764г. здесь был мужской монастырь), перестроенная в 1830-е годы шуйскими купцами Медведевыми. В 1874г. при существовавшей на кладбище богадельне на средства купчихи Е.С. Безеновой сооружена церковь Воздвижения Честнаго Животворящего Креста Господня, перестроенная из часовни 1819г. В 1884г. попечением Г.И. Безеновой возведены каменное здание богадельни, круглая часовня над источником на краю кладбища и деревянные хозяйственные постройки. Здания этого храмового комплекса, кроме богадельни, не сохранились.

И вновь обратимся к книге В.И. Баделина “Пером и скальпелем”: “…Мальчишкой же доводилось мне “исследовать” остатки храмового ансамбля на Монастырской горке, в конце Октябрьской улицы. В бывшей двухэтажной богадельне дореволюционной постройки у меня жило несколько школьных друзей.

А вот чудом уцелевший после 30-х годов, как я значительно позднее узнаю, Казанский храм уже зиял дырами у купола. Тем не менее, раскрыв рот, лицезрели мы довольно хорошо сохранившиеся фрески его стен. Разноликие святые и ангелы в красивых одеждах, величественный воин Георгий Победоносец на горячем скакуне, поражающий копьём змею, печальная Казанская Богоматерь (как я теперь понимаю) внимательно наблюдали за нами в свою очередь со стен. Снаружи, помнится, на храме была укреплена табличка: “Памятник архитектуры. Охраняется государством”. Ещё одна подобная табличка висела на деревянном, одноэтажном, обитом тёсом здании на каменном фундаменте, стоявшем невдалеке (храм Святого Духа). В нём пекли пряники, хотя все говорили, что прежде здесь был монастырь, отсюда и название крутой горки на въезде из Шуи в центр Кохмы. За бывшим монастырём в крапиве мы иногда спотыкались о плиты, на которых под мхом с трудом можно было прочесть, что “под сим камнем покоится раб Божий…” Прочитали, ускакали и забыли. Но то дети. А вот почему взрослые – ни дома, ни в школе- ни разу не сказали, что на Монастырской горке, подле стариннейших храмов покоятся наши предки-до сих пор толком не пойму.

В 1981 году свои сыновние чувства к родному городу я попытался выразить в очерке “Кохма- “Вот земля!”, который отнёс в областную газету “Рабочий край”. Чтобы очерк смотрелся более воздушно и красочно, приложил к нему старинную фотографию с храмовым ансамблем в центре города. Очерк опубликовали, а фото-нет. “Почему?” С таким вопросом обратился к тогдашнему заместителю ответственного секретаря газеты и старому доброму знакомому Борису Иовлеву. Тот усмехнулся, и пользуясь что мы были наедине, рубанул напрямую: “А ты разве не видишь, что дореволюционная Кохма на открытке в несколько раз краше, чем нынешняя? То-то и оно! Так мог ли редактор себя подставлять из-за этого…”

Не забыть и слов одного эмигранта. Русский, кохомец ( а не кохомчанин, как сегодня неблагозвучно с подачи иных журналистов и местных властей зовут себя многие жители Кохмы),он волею Великой Отечественной войны совсем пареньком попал в плен. После освобождения из концлагеря очутился в американской зоне. Наслышанный о репрессиях против собратьев по несчастью у себя на родине, решил домой не возвращаться. После долгих мытарств сумел перебраться в Австралию, обзавёлся семьёй. Проживая за границей, несколько раз порывался написать домой матери, родным. Но останавливал себя, опасаясь, что ничего кроме горя его письмо матери не принесёт – раз умер (без вести пропал),что снова рану бередить? Да и боялся навредить своим письмом родным. На пороге своего небытия, наслушавшись о демократической перестройке у нас в стране, почувствовал настоятельную потребность навесить город своего детства и отрочества, попросить у него и родных прощения за своё бегство.

Ох, как он рыдал при нашем разговоре: “Понимаешь, друг, когда я ехал сюда в Россию, то ко многому был готов:не застать родственников в живых, не встретить никого из знакомых…Но чтоб Кохма стала хуже, чем была полстолетия с лишним назад, я, разумеется, не ожидал. Весь мир в это время развивался, обустраивался, вкладывал большие средства на сохранение памятников старины, а у нас только ломали, обезличивали город типовыми и несуразными новостройками. Пропал начисто дух соревновательства между домами, улицами. Ведь прежде каждый хозяин стремился к тому, чтобы его дом был лучше, краше жилища соседа. Нарушился весь дух, ритм жизни провинциальной Кохмы. Утратилась её умиротворённая патриархальность…”

Возрождение духовной жизни в Кохме, впрочем, как и во всей  России-Матушке, началось в 1990-е года. Именно тогда силами православных граждан была создана церковная община будущего Свято-Благовещенского прихода.

Начиналась община с небольшой инициативной группы православных кохомчан – Г.М. Гусевой, М.И. Сергеевой, В.А. Пигалициной, В.И. Золотовой, З.И. Хромовой, монахини Евлампии, которые весной 1993 года обратились к Архиепископу Иваново- Вознесенскому и Кинешемскому Амвросию с просьбой благословить начало регистрации Свято-Благовещенского прихода в органах управления юстиции. Владыка благословил деятельность новой общины, а после её регистрации в начале лета 1993 года назначил настоятелем Свято-Благовещенского прихода недавно рукоположенного молодого священника Олега Кузьминова. В связи с тем, что все церковные постройки были уничтожены в Кохме в безбожные годы, община прихода собиралась в актовом зале общежития АО “Кохматекстиль”, где служились молебны, совершались панихиды, проходили занятия по катехизации.

Затем администрация Кохмы выделила Свято-Благовещенскому приходу 3-й этаж заброшенного здания бывших коммунальных служб, где 2 апреля 1994 года была отслужена первая за многие  безбожные десятилетия Божественная Литургия.

А 15 ноября 1997 года в Кохме Архиепископом Иваново-Вознесенским и Кинешемским была освящена вновь построенная часовня в честь иконы Пресвятой Богородицы “Утоли Моя Печали”, возведённая по проекту доцента Ивановской архитектурно-строительной академии А.Б. Дьякова.

В следующем 1998 году начались работы по устройству фундамента нового храма, возведение нового храма продолжалось несколько лет, ведь, как известно, разрушать гораздо легче, чем строить. И ныне мы можем видеть из окна нашего автобуса стройный белоснежный силуэт Свято-Благовещенского храма, возвышающийся на одном из холмов Кохмы.

Застройку Кохмы в конце 18-го, первой половине 19-го веков, как и всюду на территории современной Ивановской области, составляли крестьянские усадьбы, многие из которых включали в свой состав небольшие мануфактуры. Подъём текстильной промышленности 1810-20 гг. ознаменовал важный этап в развитии Кохмы, что в дальнейшем привело к значительному изменению её облика. Описывая вид села в 1856 г., шуйский краевед В. Борисов отмечает, что ” Кохма заслуживает внимания как по своей древности, так и по фабричной промышленности” и что в селе “есть купеческие дома и заведения – они-то и составляют богатство и красоту Кохмы”. В 1882 году на 273 дома в селе приходилось 74 хозяйственные постройки, среди предпринимателей выделялись фамилии Балдиных, Безеновых, Березиных, Долговых, Калакиных, Клюевых, Медведевых, Пошвиных, Ремизовых, Чаяновых, Щербаковых и Ясюнинских.

В 1868 году в ходе строительства Шуйско-Ивановской железной дороги недалеко от Кохмы сооружается железнодорожная станция Новки, давшая толчок новому подъёму промышленности села. Станцию соединили с сельской площадью дорогой, ориентированной на церкви. С ростом мануфактур в панораме Кохмы наряду с храмами всё больше стали доминировать поставленные вдоль реки краснокирпичные фабричные корпуса.

Двумя крупнейшими предприятиями Кохмы, которые во второй половине 19-го, начале 20-го веков поглотили меньшие заведения, явились фабрики Щербаковых и Ясюнинских.

В 1820-е годы на левом берегу Уводи, восточнее главной площади села, на основе более раннего заведения Королёва (1798г.)возникает льняное производство Щербаковых. В 1830-х годах построена полотняная ткацкая мануфактура, значительно расширенная во 2-й половине 19 века – возводятся льноткацкая фабрика (1865г.) и льнопрядильная (1886г.) К началу 20 века предприятие, в 1896 г. преобразованное в “Товарищество Мануфактур льняных изделий Александра Щербакова с Сыновьями”, становится одним из крупнейших в отрасли.

В 1822 году Н.А. Ясюнинский основал небольшую ручную мастерскую, первоначально, видимо, входившую в состав одной из известных жилых усадеб этой фамилии. Во 2-й четверти середины 19 века строительство корпусов фабрики Ясюнинских перемещается на правый берег Уводи, на вытянутую вдоль реки, обширную территорию к западу от переправы, ведущей к главной площади села. В 1849г. здесь уже существовала набивная мануфактура, продукция которой получила серебряную медаль на выставке в Санкт-Петербурге. В 1852г. на фабрике введена паровая тяга, ручная набойка заменена на механическую. Однако наряду с машинным производством, ручной труд всё ещё продолжал широко использоваться.

В последней четверти 19-гоначале 20-го веков на фабриках развернулось строительство новых, более крупных, чем прежде, промышленных сооружений и капитальных жилых и общественных зданий рабочих посёлков, приведшее к сложению современного облика Кохмы. Наиболее активное строительство в этот период осуществлялось на правом берегу Уводи, на предприятии Ясюнинских, преобразованном в 1887г. в “Товарищество мануфактур В.Е. и А. Ясюнинских”.

К северо-западу от территории мануфактур Ясюнинских, вдоль дороги Шуя-Иваново, постепенно превратившуюся в главную улицу новой правобережной Кохмы (ныне ул. Ивановская), начиная с 1890-х годов, были выстроены двух-трёхэтажные деревянные и кирпичные казармы, лечебные заведения и казарма с Народным домом – “Театром”, которые вместе с промышленными зданиями привели к сложению нового градостроительного образования – фабричной Кохмы, с более крупным масштабом застройки.

В старой левобережной части села во второй половине 19-го начале 20-го веков также строятся большие жилые усадьбы крупнейших фабрикантов и благотворительные учреждения. По сведениям “Вестника мануфактурной промышленности” за 1910-11 годы около фабрики Щербаковых к 1910- годам возникла целая группа общественных заведений: ясли, родильный приют, школа, богадельня и театр для рабочих.

К 1910 годам Кохма достигла пика своего развития и превратилась в крупное промышленное село, в центральной части которого доминировали храмы, а также промышленные корпуса и здания рабочего посёлка, окружённые малоэтажной жилой застройкой. На фабриках Щербаковых и Ясюнинских в это время работало около 6 тысяч человек. Главными рынками сбыта продукции кохомских мануфактур были  Москва, Нижний Новгород, Средняя Азия, Персия.

В 1925 году Кохма получила статус города. Рубеж 1920-30-х годов ознаменовался строительством в центре города двух общественных зданий, выполненных в свойственных тому времени, формах конструктивизма- понизительной электроподстанции и кинотеатра “Союзкино” (“Восток”). Одновременно в эти годы началось закрытие и разрушение храмовых комплексов города.

Период 1950-80 гг. был отмечен радикальным изменением облика старейшей части Кохмы: на её главной площади был разрушен храмовый комплекс, который на протяжении столетий доминировал в силуэте поселения. Многоэтажное жилищное строительство 1970-80-х гг., осуществлявшееся на свободных площадях за пределами старой Кохмы, не затронуло её своеобразного облика и историко-архитектурного ландшафта. В своей центральной части Кохма остаётся интересным, редким сохранившимся примером крупного промышленного села 2-й половины 19-го начала 20-го веков с полугородским характером и масштабом застройки, раскинувшейся на живописном холмистом рельефе.

Как было сказано выше, Кохма расположена на берегах реки Уводь, впрочем, как и Иваново-Вознесенск.

Исток Уводи находится в Андреевских болотах Комсомольского района Ивановской области, в верховьях. Уводь- небольшая речка со слабоизвилистым руслом и редкими островами и перекатами. Ширина не превышает 10 метров, берега лесистые, всхолмлённые. В Уводь впадают несколько рек и речек- Урожна, Талка (левые); Востра, Ухтохма, Вязьма, Тальша, Наромша (правые). Длина реки около 185 км.

К северу от Иванова на Уводи в 1937 году создано большое Уводьское водохранилище. Его ширина достигает 1,5 км., длина 37 км., глубина 15 м.

Целью водохранилища является снабжение водой областного центра. Так как маловодная Уводь не способна обеспечить нужное количество воды, водохранилище пополняется волжской водой по каналу Волга-Уводь. Сток из водохранилища в город регулируется плотиной у деревни Уводь. В черте Иванова на реке имеются ещё три плотины.

Сразу за Ивановом Уводь протекает через Кохму, от него до устья Вязьмы река течёт по сильно пересечённой лесистой равнине. Берега песчаные, течение спокойное. Приняв справа два крупных притока – Ухтохму и Вязьму, Уводь расширяется и начинает образовывать многочисленные старицы, протоки и острова, среди которых зачастую теряется крайне извилистое основное русло. В некоторых местах Уводь создаёт озёровидные расширения. Такой характер река сохраняет вплоть до устья.

В двух километрах к северу от Коврова Уводь и Клязьма соединяются протокой. Основное русло Уводи впадает в Клязьму десятью километрами ниже.

Так что же означает название “Уводь”?

У жителей, проживающих в районе бассейна Волги, куда входит  и Уводь, издавна существует слово “суводь”. Если мы откроем словарь Даля, то прочтём в нём что: “Суводь- вир, вырь, круговорот, пучина, водоверть, водоворот, водокруть, заверть. Круговая струя над омутом.

Сейчас, когда течение реки отрегулировано несколькими плотинами, трудно предствавить, что когда-то Уводь имела крутой нрав. У крутых берегов в многочисленных излучинах суводи (водовороты)возникали постоянно. “Суводистая река”, – говорили люди. Оттого и возникло название “Суводь” или “Сувоть”, со временем перешедшее в “Уводь” (в писцовых книгах начала 17 века по Суздальскому уезду Иваново-Вознесенск упоминается как село Ивановское, “что на Увоти”).

В стародавние времена Уводь была богата рыбой, нередки здесь были бобры.

В. КОПРОВ

(Продолжение следует)