Прошло уже 70 лет со дня Победы нашего народа в Великой Отечественной войне. Считается, что современные молодые люди мало знают об этой войне, не задумываются, какой след оставила она в их семьях.
Участники областного конкурса сочинений на лучшее воспоминание об участниках Великой Отечественной войны для Летописи Победы доказали обратное. Школьники Южского района приняли активное участие в этом проекте, а ученица школы № 2, участница школьной краеведческой студии «Память» Алина ВиноградовА признана одним из победителей конкурса.
Сегодня мы публикуем (в сокращении) ее сочинение “Жить во имя Победы” о судьбе Николая Сильнякова.
Время наслаивает пласты годов, но драгоценные зерна, упавшие в землю, не могут пропасть. Живые цветы выросли на этих пластах земли, и на цветах дрожат росинки, росинки глаз давно ушедших от нас людей. Это память людская о тех, кто думал о нас и знал, что земля сохранит эту жизнь для других. И такой огненной росинкой на цветах, мерцающей из далекого прошлого, светят глаза одного из лучших учеников нашей школы Николая Сильнякова. Его жизнь – пример для нас, школьников. “Время летит быстро. Позади шестой и седьмой классы.” Коля мечтал о дальнейшей учебе, тяга к знаниям была неодолима…
Он погиб в августе 1943 года, оставив после себя дневник и тетрадку со стихами, читая которые, представляешь весну. Солнце. Утро. Два товарища идут в школу. В руках – простенькие портфели с книгами и тетрадками. Приятели ведут оживленный, разговор. О чем? О новой модели самолета, о собрании в классе, о последних газетных сообщениях и, конечно же, о книгах. К беседе присоединяются другие товарищи, и всем интересно. Коля умел так увлекательно рассказывать о прочитанном, что после его рассказа книгу в библиотеке найдешь с трудом, она все время на руках. Николай учился только на “отлично”. Был редактором стенгазеты “Всегда готов”.
На “отлично” закончил шестой, седьмой, восьмой классы. Николая награждают путевкой в пионерский лагерь “Артек”. Лето 1940 года оставило в памяти паренька множество впечатлений. Загоревший, возмужавший, он пришел в школу с пачкой фотографий. И песни появились новые, артековские. Николая избирают комсомольским секретарем. Он занимается почти во всех кружках. Его все радует, все волнует, на все находится время. Не умел рисовать, захотел, преодолел все трудности и научился. Захотел – стал выступать на сцене. Захотел – хорошо овладел немецким языком. В кружке по изучению трактора тоже был первым, но в глубине души все время оставался поэтом, увлекался Маяковским. Сам, потихоньку от друзей, писал стихи.
Множество планов было у Николая Сильнякова на лето 1941 года. Эти планы нарушила война, и как хорошо, что в 9 классе был организован кружок по изучению трактора. Дома у Сильняковых по целым зимам жили трактористы, приезжавшие в МТС ремонтировать технику. С ними-то Николай и уехал в деревню. Все лето работал на тракторе. Воспитанник комсомола, он не мог сидеть дома без дела. В 10 классе Николай продолжал вести дневник.
Но вот окончена школа. В аттестате Николая только отличные оценки. Выпускной вечер проходил в необычной обстановке, при затемненных окнах. Ничего не поделаешь – война. На вечере выступал Николай Сильняков: “Наша страна в опасности,- говорил он,- война, нас ждут… и мы победим”. Свое последнее свободное лето он снова провел на колхозных полях, за рулем трактора. А 20 августа 1942 года его призывают в армию, в бронетанковые войска.
Из воспоминаний художника И.Ф.Чапкина, друга Н.Сильнякова: “Видеть я его часто видел. Не то слово- любовался. Восхищался его стройной спортивной фигурой, острыми, добрыми глазами, высоким лбом и каким-то особым очертанием губ”.
У подростков Николай имел непререкаемый авторитет своей заразительной активностью. Он никогда не давал в обиду малышей, был очень справедливым.
Евгений Михайлович Калинкин учился двумя-тремя годами раньше Николая Сильнякова. Близкое их знакомство, вспоминает он, произошло… “…под турником возле 27-квартирного дома. “Что стоишь? Хочешь покрутиться?”- спрашивает. “Ишь, какой жирный! Чтоб навернуться оттуда?”-отвечаю. А он взял меня под мышки и подсадил. И повис я, как сосиска… “Вот,говорит, как надо!”- как начал “солнышко” закручивать и другие номера, у меня аж голова закружилась: забоялся. Как бы не оторвалось у него чего-нибудь. А он потом сказал: “Видишь, я совсем не жирный, просто сильный” и показал свои бицепсы. Всегда приветливый и ласковый, он подходил потом ко мне, как к равному, и в школе, и на улице”.
Благодаря Игнатию Федоровичу Чапкину Николай Сильняков не был забыт. Это он натолкнул следопытов на мысль о том, чтобы увековечить память друга, который на всю жизнь остался для него идеалом человека.
Николай попал в бронетанковые войска. Это не было случайностью. Он готовил себя к этому. Еще в 9 классе начал учиться в кружке по изучению трактора, где был лучшим учеником. Практические навыки получил, работая на тракторе в деревне после окончания 9-го класса и в оставшиеся несколько недель после окончания 10-го.
На фронт он попадет через несколько месяцев. А пока – учебный батальон. За время учебы Николай прислал несколько писем семье – отцу, матери и брату Евгению.
“5.09.42г.
Здравствуйте, папа и мама, и Евгений! Привет всем из лагеря! Сейчас, пройдя карантин, я проведен в батальон автобронеполка. В нашем учебном батальоне готовят командиров броневиков. Срок обучения у нас будет месяцев 5-6 и в результате мы выйдем младшими командирами.”
“(число и месяц неразборчивы) 42г.
Здравствуйте, дорогие родители и братишка Женя! Шлю вам родным по привету.
Пишу о себе. Живу хорошо. 30.9.42 принял присягу и сейчас я полный красноармеец.
2.10.42 в первый раз ходил в наряд в караул. Стоял на лучшем посту гарнизона: в штабе полка у секретного ящика, за что получил вторую благодарность.
Я становлюсь редактором “Боевого листка…”
“9.11.42.
… шлю привет и поздравления с праздником! Пишу о себе: живу хорошо.
К празднику мы получили теплое зимнее обмундирование, так что холод нам нипочем! Правда, в казарме у нас холодно, но мы бываем в ней очень мало, все время на свежем воздухе… учеба вообще идет хорошо. Вчера мы первый раз водили автомашину-полуторку. Вождение далось сразу, так что я скоро буду похож на шофера…”
“Живу хорошо”. Наверное, не все так гладко было на самом деле. И все время “на свежем воздухе”.
Это не прогулки по осеннему лесу, а работа с машиной, с металлом, от которой еще сильнее стынут руки, но ни тени жалобы нет в его письмах. Напротив, даже оттуда, где было трудно, он ободрял своих близких, тревожился о них. Очень рад был встрече с матерью, которая побывала у него.
“15.01.43.
Я ужасно доволен посылкой ножа, замка – особенно бумаги, о прочем и говорить не приходится. Все это пришло как-то ужасно ко времени: у меня кончилась бумага и сухари, ножик был нужен на столе в столовой- резать хлеб. Посылку на почте пока не получил, но если через месяц она придет, то, верно, меня еще застанет. Дело с окончанием учебы обстоит следующим образом: взвод, в котором я нахожусь, выпускается во вторую очередь. Сейчас усиленно оканчивают учебу 1-ый и 3-ий взводы, они 20-го января приступят к государственным экзаменам, после них мы будем доучиваться и испытания у нас будут уже в феврале. Вот Брыленкова перевели в первый взвод. Учеба кончится- будем повторять и после переведут в развед-батальон, где будем комплектоваться по экипажам и практически овладевать (неразборчиво) будем ночью водить броневички, стрелять в любую погоду и на ходу броневика.
И уже с весенними ветрами мы поедем ближе к фронту, к тому времени привесят нам на плечи погоны.
Мне верится, что победа будет наша, так как наши войска взяли инициативу в свои руки, помощь наших союзников растет с каждым днем, – это я вижу собственными глазами: прибывают танки, транспортеры, вездеходы, автомобили, оружие, пулеметы, радиостанции, помощь союзников я чувствую даже на своем желудке: из Англии идут к нам консервы, колбаса, рыба, яйца. Поэтому питание наше не плохо: часто мясо, рыба, колбаса, одно плохо – все это в минимальных дозах, так что если бы дали все вместе за весь день, то все съел бы свободно, как это было на днях, когда мы ходили в баню на весь день. В баню стали водить чаще, белье меняют регулярно, так что вши выводятся. Холодновато у нас в казарме, но я перебрался на верхние нары, к самой печке, так что я сплю без рубашки, да и валенки у меня всегда просушены. Так постепенно привыкаю я к военной жизни. Частью своей я по-прежнему доволен. В других частях и труднее, и голоднее, и срок обучения их короче. Но как не хорошо, мне хотелось бы хоть на минуту быть дома….из нашей части отпуск получить невозможно, с этим и вообще трудно. Даже Чапкин, и тот едва ли побывает, т.к. его перевели в стройроту. Правда, по своей специальности – он полковой художник, рисует портреты Сталина и Ленина. Он восторженно пишет о своей работе, а то ему надоела возня с дровами на водокачке.
Парню повезло, не знаю, надолго ли, т.к. стройрота может идти и на фронт. Пестов пишет, что их эскадрон 15 января, т.е. сегодня идет на фронт. Правда, не знаю, едет ли сам Пестов, т.к. он писал о сцене, где уже выступал. Наши ребята Гуляев, Бородкин скоро будут лейтенантами.
Мама, сапоги ужасно ко времени, правда, получилось очень нехорошо с тем, что ты обтерла ноги. Путь до нас ужасно тяжел. Надо прежде всего беречь здоровье, которое, потеряв один раз, нельзя уже вернуть.
Это относится и к тебе, дорогой папаша. Нам надо еще отпраздновать нашу победу за нашим столом. Ведь за победой у нас мирная, неплохая жизнь. Мы встретимся.
Евгений, учись лучше, читай больше, все это как воздух будет нужно в жизни. Женя, помогай папе и маме в хоз.работах, по дому, привыкай к труду – это пригодится в армии. Спасибо за то, что ты помог маме возить дрова!
Почаще пиши, Женя!
Леньке Пурецкому надо бы хорошенько нарвать уши за плохую учебу. Да и письма тоже ленится писать.
Итак,пишите.
Ваш: Сильняков Коля”.
Николай Сильняков, как и все, очень хотел жить. Он умел бесконечно радоваться жизни и умел нести эту радость другим – это дано не всем. А ему не дано было жить. Он не совершил подвига, хотя был готов к нему. Он просто честно, до конца выполнил свой долг. В одном из боев Николай Сильняков сгорел в собственной боевой машине вместе с товарищами.
Вся жизнь его, от начала до конца, была горением. Во имя жизни, которую он так любил, во имя нас с вами. И мы, живущие сегодня, все-таки встретились с ним, с Николаем Сильняковым.
Встретились уже после Победы, которую он не увидел, но в которой был всегда уверен. Нас разделяют десятилетия, но от времени не потускнел его светлый образ.
Если бы не эта проклятая война… Наверное он стал бы поэтом. Или ученым? Ведь у него была неодолимая тяга к знаниям. Да что гадать, кем бы он ни стал, он бы принес много пользы своей любимой Родине. Но война отняла его. У жизни, но не из нашей памяти.
Он был замечательной личностью. И эту память о нем, как эстафету, передают из поколения в поколение.
Сегодня в нашей школе каждый школьник знает, кто такой НИКОЛАЙ СИЛЬНЯКОВ. В 1979 году пионерской дружине школы было присвоено его имя. И в настоящее время наша школьная детская организация носит его имя.