(Окончание.Начало в №80)
И после в ночном осеннем небе нередко слышно было специфическое завывание немецких самолётов, идущих на бомбардировку объектов города Горький.
Многие люди старшего поколения — жители области — помнят пасмурный октябрьский день сорок первого года, когда в десятки семей пришла страшная весть о гибели студентов и учащихся Шуйского индустриального техникума, учительского института, молодых рабочих и служащих городов и районов текстильного края.
Эшелон с молодёжью, мобилизованной на строительство защитных сооружений под Ленинград, 10 октября отошёл от станции Шуя. В эшелоне были представители Шуйского, Южского, Палехского, Пестяковокого, Родниковского, Верхне-Ландеховского и Вязниковского районов (ныне Владимирской области). В Иванове к эшелону прицепили ещё несколько вагонов со студентами и рабочими областного центра. Ехавшая в этом эшелоне бывшая студентка индустриального техникума Зинаида Ивановна Толчеева, которую я хорошо знал по партийной работе в Шуйской парторганизации и как редактора многотиражной газеты “Шуйский пролетарий”, рассказывала: “Только на остановке в Ярославле мы узнали, что нас везут к Ленинграду. Нас предупредили, что на пути следования могут появляться немецкие самолёты, что в этом случае лучше ложиться на пол вагона, обезопасить себя от обстрела с воздуха. В Ярославле многие из нас написали письма домой. Поезд медленно двигался к Рыбинску. И тогда мы услышали отдалённый гул самолёта, который нарастал. Я подвинулась ближе к двери вагона. Поднялась стрельба. Дальше — сильный взрыв, который, как показалось мне, приподнял и бросил в сторону вагон. Больше не помнила ничего. Очнулась в луже крови, забросанная обломками досок. Попробовала освободить ногу, но не смогла, ощутив резкую боль. С трудом приподняв голову, я увидела, как от насыпи бежали люди. Над ними низко летал самолёт с крестами на крыльях и обстреливал убегавших. Многие падали и больше не поднимались с земли. Потом нас, раненых, переносили к подъехавшим машинам, я узнала, что из сорока человек нашего вагона в живых осталось только девять человек… Отвезли меня в больницу города Рыбинска, туда же попала и наша студентка Нина Валуева. От неё я узнала, что недалеко от разбитого эшелона нашли нашего комсомольского вожака Зою Громову — всегда жизнерадостную заводилу добрых дел и начинаний. Была она еще живой, но без обеих ног, и умерла, не приходя в сознание. В больницу был отправлен и рабочий Шуйской объединённой фабрики Павел Хвостов, а отец его, ехавший с ним в эшелоне, скончался от ран. В тяжёлом состоянии на больничных койках оказались студенты Коля Гусев и Люся Пугина”.
После войны Зинаида Ивановна встретила на жизненном пути своего будущего мужа Николая Васильевича Толчеева, военная судьба которого была связана с Ленинградом. С осени сорок первого года и до полного освобождения города от блокады служил он военным шофером на Ладожской “Дороге жизни”.
Кроме высоких государственных наград, полученных им за войну, ему было вручено “Приветственное письмо Защитнику Ленинграда” от секретаря ленинградского обкома ВКП/б Попкова. 55 лет прожили вместе супруги Толчеевы, построив дом на Лежневской улице Шуи, в котором вырастили шестерых детей.
По-разному сложились судьбы оставшихся в живых студентов и молодых рабочих эшелона. Оставшаяся в живых студентка Мария Суслова после окончания медицинского училища работала в городской стоматологической больнице, а Лида Шумилова работала до ухода на пенсию на Шуйской ткацко-отделочной фабрике. Встречал я в конце девяностых годов южанку Веру Григорьевну Степанову. Вагон эшелона, в котором она ехала вместе со студентами своей группы, был сброшен взрывной волной с рельс, и многие отделались лишь ушибами и контузиями.
Студент 4-го курса техникума Павел Кашицын, ехавший в четвёртом вагоне, остался жив, был мобилизован на войну. Воевал до последнего дня. Участвовал в боях под Старой Руссой, у озера Ильмень на Новогородчине. В составе войск 2-го Украинского фронта освобождал города и сёла Украины, воевал в Румынии, а закончил войну в Чехословакии. Получил немало боевых наград, был ранен, лежал на излечении в госпиталях и снова вставал в строй.
А после войны коммунист Павел Александрович Кашицын в числе 30 тысяч членов партии по направлению партийной организации работал председателем колхоза, а последние годы до ухода на пенсию был директором Шуйской швейной фабрики, которая строилась при его активном участии. Филиалом этой фабрики была в одно время и Южская швейная фабрика.
С интересом прочитал я его воспоминания на 24-х листах общей тетради, переданной мне женой рано ушедшего из жизни Павла Александровича. В тетради несколько страниц и о трагических событиях на станции Лом 13 октября 1941 года:
“…Погибло в эшелоне более ста человек. Оставшиеся в живых пешком добирались до Иванова. Деревенские ребята расходились по своим деревням, а мне, по необходимости, пришлось идти в техникум, чтобы получить хлебную карточку и по распоряжению руководства собирать уцелевших студентов. А вскоре пришлось всем нам участвовать на строительстве защитных сооружений за Шуей: немцы стояли у стен Москвы…”. Жена Павла Александровича Людмила Михайловна вместе с тетрадкой передала мне и фотографию группы студентов, в которой учился Павел Александрович. Из семнадцати сфотографированных в живых тогда остались лишь двое…
Хорошо знал я и Николая Ивановича Шпагина. Он работал после войны начальником отдела труда и заработной платы на фабрике “Шуйский Пролетарий”. В тот октябрьский день он, ехавший в эшелоне, был ранен в ногу. Рана оказалась тяжёлой, и только благодаря искусству врачей ногу удалось сохранить, но на всю жизнь Шпагин остался хромым. Умер он в 1972 году, так и не отнесённый к категории инвалидов Великой Отечественной войны.
Среди погибших был и молодой художник лаковой миниатюры палешанин Павел Дмитриевич Баженов. Высокая оценка творчества молодого художника — автора многих миниатюр по произведениям А.С. Пушкина и русских былин, дана в книгах известного искусствоведа-исследователя Палехского искусства Марии Александровны Некрасовой, журналиста Навозова — автора книги “Палехское чудо”, Павел Баженов был назван первым учеником и последователем родоначальников палехской лаковой миниатюры Голикова и Баканова. Среди погибших в эшелоне и два студента Шуйского индустриального техникума — южане Василий Николаевич Закорюкин и Николай Александрович Смирнов, двое молодых рабочих из Южи — Михаил Васильевич Чернов и Пётр Алексеевич Ведерников. В шестидесятые годы по инициативе шуйского горкома КПСС на станции Лом, где в братской могиле похоронены десятки погибших в эшелоне, поставлен памятник, а в здании местной школы создан музей с участием оставшихся в живых бывших студентов индустриального техникума и их родственников. На здании Шуйского индустриального техникума в память о погибших студентах установлена мемориальная доска, а на Шуйском мемориальном кладбище погибших земляков в годы Великой Отечественной войны стоит обелиск с именами погибших в эшелоне 13 октября 1941 года. Мне в шестидесятые годы доводилось бывать на месте гибели эшелона на станции под Рыбинском, у памятника погибшим и в созданном музее в их память. В книге посетителей немало записей студентов и учащихся-поисковиков из Санкт-Петербурга, Ярославля, Рыбинска, Иванова, Шуи и других городов и посёлков.Часто бывают здесь и студенты индустриального техникума.
Среди записей в книге посетителей немало и стихотворных строк:
“…Спят вечным сном
вдали от дома…
Деревья нежно песнь поют.
Идут составы через Ломы,
Гудками честь им отдают”.
Через много лет после окончания войны, в процессе работы с группой товарищей над материалами областной книги памяти, своих книг “Родники милосердия”, “Сердца, опалённые войной” и “Дорогами памяти” мне довелось много раз встречаться и беседовать с ленинградскими блокадниками, проживающими в нашей области, и с ветеранами войны, защищавшими Москву и Ленинград.
В Ивановской медицинской академии после войны работала доцентом кафедры кандидат медициних наук Анна Ивановна Ушакова (Лаврова), направленная Народным Комиссаром Здравоохранения СССР в Ленинград с группой студентов-старшекурсников института для оказания врачебной помощи жителям блокадного города.
В группе студентов последнего курса в Ленинграде работали и Алевтина Евгеньевна Макарова — в послевоенные годы врач-гинеколог 2-го Ивановского роддома, Галина Голубева, работавшая впоследствии врачом Кинешемской центральной районной больницы, Инна Касаткина, ставшая врачём Фурмановской больницы.
В блокадные дни осени 1941 года в Ленинграде работала студентка педагогического ВУЗа из Иванова Антонина Александровна Чиркова — впоследствии учительница математики в Ивановской 21-й средней школе. В действующих частях Балтийского флота служили матросами посланцы Ивановского комсомола Анастасия Александровна Волкова и Нина Павловна Суслова из Иванова, Галина Александровна Горбунова, Зоя Ивановна Шлыкова, Александра Степановна Модина из Кохмы и Нина Ивановна Бабанова из Южи.
В числе героических защитников города на Неве был и наш земляк из Вичуги, Герой Советского Союза, старший сержант, артиллерист Леонид Васильевич Рогов. Небо Ленинграда и Москвы защищал заместитель командира авиаполка истребителей, коммунист, майор Геннадий Михайлович Яхнов из Южского района. От Ленинграда до Берлина прошёл дорогами войны командир танковой роты гвардии майор Михаил Иванович Пивоваров — уроженец города Юрьевец.
В московском небе сражались с фашистскими стервятниками командиры авиаэскадрилий Герои Советского Союза ивановцы Павел Андреевич Дельцов и Василий Дмитриевич Панфилов.
В числе защитников нашей столицы в грозные осенние дни сорок первого года был и уроженец Сокольского района (бывшего района Ивановской области) сержант Александр Николаевич Соколов Герой Советского Союза. Сержант Соколов служил в сапёрной бригаде, минировал дороги, мосты, строил оборонительные рубежи в районе Волоколамска и Можайска.
В районе оборны Москвы сражались воины нашей 332-й Ивановской стрелковой дивизии имени М.В.Фрунзе. Её 1115-й стрелковый полк и сводный батальон автоматчиков были участниками исторического военного парада на Красной площади столицы 7 ноября 1941 года. В этом и признание боевых заслуг воинов дивизии и ивановских воинов, защищающих Москву.
«В битве под Москвой, продолжавшейся в общей сложности 203 дня и ночи, на огромном пространстве, равном примерно территории Франции, с обеих сторон было задействовано около 7 миллионов человек”. (“Великая Россия. Великая Отечественная война”, Изд. Российского военно-исторического общества, г. Москва, 2014г. стр.164-165).
Битва под Москвой имела огромные последствия для дальнейшего хода как Великой Отечественной войны, так и всей Второй мировой войны. В статье “Кровь народа” известного советского писателя-публициста Ильи Эренбурга, опубликованной в напряжённые октябрьские дни сорок первого года, когда враг стоял у стен Москвы, автор писал:
“Мы потеряли Брянск, Вязьму, Орёл. Москва в опасности…
Но не победой Гитлера, о чём уже он обвещал мир, не зимними квартирами немцев на Тверской, Мясницкой, Арбате, не фотографическими снимками самодовольно ухмыляющегося Гитлера у Спасских ворот Кремля! Нет, Поход на Москву закончится нашей всенародной победой: германские армии будут остановлены перед Москвой и лягут в снег”.
В начале декабря 1941 года начался великий разгром немцев под Москвой. Гитлеровские войска были отброшены от стен нашей столицы. А до Победного дня в Великой Отечественной войне оставались ещё более тысячи напряжённых дней и ночей, тысячи километров, опалённых огнём и кровью, до стен рейхстага, над которым в майский день 1945 года взвилось Знамя Победы.
С. САЙКИН, Заслуженный работник культуры
Российской Федерации, Почетный гражданин
города Южи